Помните сказку с хорошим концом? «И стали они жить-поживать, да добра наживать.»
Маленькая девочка дослушала историю до конца и спросила: «А Добран, это кто?»
БУРЖУЯ
Строительство четвертой клиники приближалось к окрасу стен в желтое. Попахивало свежей электропроводкой и - чуть-чуть - дерьмецом. Что-то не так слепилось в больших трубах из серой пластмассы. Я подошел к прорабу Юрису и спросил:
- Ну че?
- Да, да, Дим, да.- Юрис не заикается, он повторяет& - Мы, мы вентиляцию& Вентиляцию мы починим. А пахнет-то, пахнет совсем чуть-чуть&
- Зачем же, брат, вентиляцию-то ломать, может лучше с канализацией разобраться? Намекнул я ему толчковой правой в плечо.
- Да, да, Дим, да. Мы дырку, дырку в стене просверлим и все, все тогда&
Тут мне стало пора в аэропорт и чем там все кончилось не известно. Открылись, это точно. И ко всем прочим своим достоинствам имеем дополнительную дырку в стене&
Рига, Осло, Ницца. Быстрое пиво в столице Норвегии, тихий час у иллюминатора и солнечный бризик Лазурного берега пронырой шляется вокруг вашей стройной и спортивной, ну или пуза, как у меня&.
«Вликолепная четверка» москвичей прилетает вот-вот. Перечислять не буду все те же хорошие люди, друзья. Бегу в Авис рентовать кар. Через пол часа самолет, встреча, обним&
Эсемеска: «Летим в Париж, встречаемся там же.» Леня шутит, наверное. Трубку не берет отключен. Кидаю в матрицу связи: «А я все пью в Осло&» Шучу, типа. В руках пять пива для встречи, русские смотрят с пониманием, прочие уважают. Потом остаются только уважающие& Не прилетели. Бросили. Связи нет.
Попивая теплеющее встречаю все Парижские самолеты& Потом грущу в сортире и беру таксишку до ближайшего пляжа. Зачем прилетел не знаю. Позвали прилетел. Что дальше? Пляж, винцо, ночь& холодные ли тут ночи? Может на виски перейти?
Леня отзвонил на втором бокале.
- Мы в Париже. Опоздали. Ты иди на электричку и езжай туда в Ла Киот, гостиница «Вестерн Гуд», там прямо на берегу у порта. Найдешь.
- А& - Связь прервалась. Море тут, значит электричка сзади. Прогуливаю чемодан в сторону вокзала. Который тут билет в Ла Киот?
Людей вокруг нет совсем. Одни туристы и автомат по продаже билетов. Карты тоже нет, ни в голове, ни на стенах& Толкую с таксистом.
- Ла Киот! Ля Киот? Ля Киоте? Ля, Ля, ля&
- Ла Жете? Парень что-то жует и понимает, моргая коричневым зрачком.
- Сколько стоит?
- Двадцать пять евро по счетчику.
- Гоу.
В пути он тычется левой в навигатор и интересуется названием отеля. «Вестерн Гуд», - мой американский хорош и категоричен.
- Нет такого отеля в Ла Жете& - Правый коричневый глядит на меня с укором.
- Да, ладно. Он прямо на берегу, у порта.
- Порта там тоже нет&
Смекаю, что пора на заправку, купить карту и пива, найти город с похожим именем и портом и ехать, ехать, ехать.
А вот и Ла Сьота. Ла Сиот как мы его звали. До него двести километров и четыреста пятьдесят евро& Поездка обещает быть. Как потом скажет Саныч про наш вояж: «Поездка была бурно насыщенной, хоть и бестолковой.»
Гостиницы с таким названием в городе тоже нет. Забросив вещички в ближайший кабак, прогуливаюсь вдоль рыбацких, туристических и просто наворочанных «до не могу» корабликов. Чертят небу голые мачты. Качаются волной буржуи и матросы, капитаны и жены, племянницы и подруги племянниц. А вот и что-то знакомого, хотельчик «Бест Вестерн Премьер».
- Москва? Леня?
- Си, си. Сисиль&
Слово-то не знакомое, но ключи от номера дают& Осваиваться глупо. Номер более чем я по статусу раз в сто, даже если спать будем вместе с Леней и Вадиком, кровать может принять на борт пару грузовых вертолетов и еще останется место для экипажа круизного лайнера& «Плазма» на стене, место под сельские танцульки у чайника и мини бара, туалет и ванная комната раздельные. Вид на море и широкий, мебелированый, балкон. Кажется меня за Саныча приняли&
Гуляю по городу. Французы, церква, винцо& Вечереет и устал. Связи нет.
Полежу маленько на кровати босса, ему потом перестелят, не могу больше шляться&
Только прилег, в номер входит женщина - Сесиль. Кудрявая, ногастая, не новая уже лет двадцать. Говорит : «Гоу. Марсель гоу. Ресторан Гоу.» Сажусь в такси в домашних шлепках, едем встречать на вокзал Саныча, Леню, Вадика и Вовку. Трещим о неясном, она мол будет нашим боссом на время пребывания и вообще организует Францию под нас&
А в городе ночь. Тепло и вокзал похож на дискотеку с паровозами& Из третьего по счету выходят они. Свои. Теплые от «Чивеса» и вообще сердечной мышцы. Не успели обняться, а Сесиль уже тянет руку лодочкой. Знакомится.
- Ну ты даешь, Дим Дим. Не успел приехать, а ты уже с дамой& - Вовка оглядывает «поляну» в раздумье о светлой любви.
- Да я ее не знаю. Она вас встречает& Сейчас в ресторан повезет&
- Я не заказывал. Вот умеет же Сергей глянуть в корень& - А впрочем давай, поедем.
В Марселе продолжается ночь и нет забастовки мусорщиков. Чисто. Средиземное море, скала, в ней ресторан с едой и винцом, мы, Сесиль, водитель такси и какой-то негр&
Оказывается, что Кристофер, сдал наконец бутылки в стекольный пункт приема, подпризанял еще маленько европейских тугриков, купил и перегоняет сюда гоночную яхту. В кругосветку идет вдвоем с известным в парусных кругах челом имя которого память моя к сожалению не зафиксировала. А мы его встречаем и Сесиль он нам дает в качестве гида и сам он не в зоне, потому как шторм в Гибралтаре и вообще паруса&
Негр оказался будущим президентом Коморских островов. Я его потом по телевизору видел& Говорит: дайте мне сейчас цемента с металлом и с 2012 года весь бизнес на островах ваш. А дело-то налаживается! Нас тут за Саныча приняли! И завтра у нас завтрак с мэром Ла Сиота& Я вспоминаю о том, что у меня в подвале осталось от стройки три мешка цемента, самовывозом. Сан Сан отправляет Вадика в магазин и через время вручает будущему боссу медный тазик для бань и варки варенья: возьми мол и цеметна туда насыпь, а море у вас везде рядом, ноги цементируешь конкуренту и не надо ждать года катаклизмов по Голливудскому сценарию&
В общем, расстались друзьями.
Такси, отель, винцо. Номеров-то в отеле более плохоньких нет, все такие курпулентные, так что переезжать мне не пришлось&
Утро было бестолковым и пасмурным. На вопрос девы с рецепции, а знаем ли мы сколько стоит это вино, мы дружно сказали: нет! И взяли еще бутылочку. Поели сначала без мэра, отслушали Сесиль-программу визита: кофе у подруги кафешницы, мэр, квадроцыкты и велики, горы, торжества по поводу встречи Кристофера, Марсель, Тулон, зауженные талии, рющечки, танцы& Свои услуги она оценивает в пятьсот уе в день, не считая бензина, таксиста и порнография тоже отдельно& Пришлось добавить винца. Себе. Под взглядом Саныча Вадик как-то усох, а потом смирился и глянул на Сесиль снизу в верх. «Вы уволены!» - Сказал он мягко, но и с почтением. «И мэра нам тоже не надо&» А тот сидел за соседним столиком, томился и хлебал чаек по пять денег за кружку&
Володя захотел сувениров, Леня штаны, Саныч общаться, а мы с Вадиком ничего не захотели и пошли с ними. Шарфиков с купили и ходили в них, как идиоты, все время. Турики, одним словом турики-туристы: зеленое, мятое, гламурненько и в шею не дует. Я потом свой дочке подарю.
Связи с Крисом нет. Прибудет ли он сейчас? Не оборзел ли? Где-то между Щециным и Марселем мчится в дожде и пыли большой и почти новый «мерс» Марека с полным багажником макарон, чипсов и Ред Булсом. Есть ли в гоночной яхте гальюн и душевая кабинка? Когда перестанет моросить и где купить зонтик? А не выпить ли нам винца?
- Ну что, балласт? Сан Сан мокнет под дождем и день теряется в прогулке.
Оказывается именно в этом городе братья Люмъер сняли свой первый фильм про паровоз. Мы сидим в кафешке с видом на их кинотеатр и рассуждаем о достоинствах 3Д изображений. Дешевый зонтик за дорогие деньги сломался и очумевший от дождя и пива Вовка требует у бармена клей. Прикольно. Некая французская дама вдруг начинает инспектировать свою сумочку и протягивает нам тюбик местного «Момента». Уважуха ей и респект! Сто грамм - за ее здоровье.
Встаем мы рано. Солнце еще только думает заколготиться в районе горизонта, а мы с Ленчиком уже в шарфах и с белым винцом. Не помню откуда, но наутро у меня в номере обнаружился целый склад этого благородного во всех отношениях. И штопор присутствовал.
Тут, на островке Тенерифе, где так славно пишутся на тенистой террасе эти строчки, чужая бабушка на пляже вчера общалась с чужой же внучкой:
- Ба, а Ба! А как эти острова получились?
- Да вот, внуча, сначала тут было море, а потом пришел вулкан, извергся и все тут получилось: отели, пальмы, кафе&
Вот и у нас получилось.
Пошли гулять. На пирсе торгуют дарами моря: рыба, устрицы, рыба&
Отведали по устричке и взяли мешок с собой. Пойдем Саныча будить. Кто ж ему еще устриц в постелю принесет?
- Ай л би бек,- говорю и забираю у продавца нож для вскрытия гадов ( я вернул потом)& Не пальцем же их открывать, а очередную зубочистку снова в аэропорту отобрали&
Тут уже пора делать паузу и действо вставлять типа балета. Однако Криса все нет, нет и Марека&, а есть только дождь и генерация: будем ходить от кафешки до кафешки и потреблять приморский город желудком.
Так и ходили. В лото моментальное натерли семь евро прибылей, ноги стоптали, тапок порвался, в школу для наркоманов зашли опорожниться, двинули в Марсельгородок церква там и прочие музеи&
Дождь, «который портит только погоду, но не жизнь», кажется это сказал знаменитый французский писатель. Крис прибудет завтра с утра, так что наша версия о том, что мы подсядем к нему в Марселе и с помпой войдем в порт, затонула в лимонном соусе для неверояного количества потребленных в течении дня устриц.
Из гостиницы нас выгнали. То ли они не поверили, что мы сможем оплатить выпитое, то ли действительно кончилась бронь и свободных номеров больше нет. Стоим с чемоданами у причала. Улыбка пана Капитана шире кормы. Ну наконец-то! «Наш» палец-мачта самый, самый, самый! Огромная лайба на двух моряков предназначенная только для гонки, ветра, волн и соленой морской соли на губах и везде. Не победить в этой кругосветке? Даже смешно об этом помыслить& Сейчас ее Крис перекрасит, подтянет рейтузы и& удачи ему и семь футов под килем!
А тут и Марек с макаронами возник. Видимо за пальмой прятался. Хотя, выпить он любит, зачем ему?
Увернувшись от оркестра, речей и здравниц едем в Тулон. У Криса парусов более чем «глухих» заборов на Рублевке и «Абрамовичи» приветственно машут ему кепками со своих корыт, а мы уезжаем в Тулон. Устали ждать, пора сменить обстановку.
Что я могу сказать об этом городе? Было солнечно. Гостиница - желтого цвета. Площадь святого. Примечательный магазинчик гламурной хрени (я балбес не сразу сообразил, что Такого У Нас Нет и надо было поподробней&) : молотки розовые, с талией и завитушками в железной части, вилки выдвижные, пробки в виде лапочки и все цветное, яркое и подарочное до восторженности. Милые безделушки потучневшего пролетариата. И все. Кажется, у Марека, кроме макарон, завалялось еще и несколько литров крепкого&
Были и другие отели потом. Проще и лучше, богаче и иначе& Это стерлось. Блятьпотреблять в таких количествах я устаю помнить. Это пусть Вадик допишет, может быть с его стороны медали дела наши шли «решкой», а не «орлом». Тем более, что сейчас его очередь повествовать:
«Мы как-то в Сибири коровник строили& записалось нас человек двадцать ехать на острова сено заготавливать. Сначала привезли нас вертолетом, потом трактор прилетел, потом стройка, кирпичи по воздуху, цемент, крыша, стойла, прорабы& Надо же нефтяникам свежее молоко пить& Тройной оклад девать некуда&»
- А смысл-то в чем Вадим?
- Так коров так и не привезли. Перестройка. Деньги кончились&
Я люблю Вадима и рассказывает он намного лучше чем я пишу.
А мы уже в городе на Б. Сейчас посмотрю в гуугле, как он назывался. Бандоль!
Прибыли туда в темноте. Тишина, как в запертом на ночь театре. На стойке регистрации лежали ключи и записка про доброе. Приехали поздно и уезжали рано так и не увидели людей: горничных, администраторов, прочих& Только стоя на дороге, поджидая единственное в городе вне сезона такси мы на минутку поздоровались с владельцем отеля. Он подъехал на машине бурого цвета и спросил: Все Хорошо? Да.- Сказали мы и он умчался вершить свое, не обременяя себя и нас деталями быта&
Мертвый город. Огромное здание пустого казино, променад шириной со взлетную полосу под семьсот большой боинг, свободно за любым столиком в подприкрытых веками жалюзей ресторашках, и много смеха, но это наше, это мы с собой привезли.
Ресторация в горах обидела Криса обилием келнеров и возможно дорогим прайсом.
- А поехали домой. Сказал Вовка. Устриц пожрем&
И мы, пошлявшись по забытому закрыться на замок музею-замку вернулись в город на Б. Если что, то факел со стены выломал не я, это до нас еще в четырнадцатом веке и колоритного старика за бороду фотографировали другие. Из пошалить, мы, собственно только раз и отличились: пели пол ночи русские песни на улицах Ля Киота, чуть не уронили Арне (я вспомнил, как зовут партнера Криса по кругосветке), когда он показательно катал нас на гоночной своей и, и все& Ну или почти.
И прощальный ужин с мидиями в ведрах. Надоели устрички.
Опять смеялись о чем-то своем. Самолет у меня шибко ранний и выдано было денег на такси&
Вот сейчас вот винца, короткий сон и проводы, расставание на улице, у входа в безлюдье&
Жалко. Жалко что все так быстро и не успел пригласить сюда ( а я вчера трех пульпо-осьминогов руками поймал и мы их на ужин&). Приглашаю. И сегодня и всегда, пока буду мочь хоть что-то, пока мы есть. Ну и пить, конечно. Потому что байка эта так называется это стиль текста. А остальное серьезно. Ибо&
Дим Дим
Осень 2010.
